— Дай бог тебе счастье, если ты веришь им обоим! — отвечала она, и рука ее играла
густыми кудрями беспечного юноши; а их лодка скользила неприметно вдоль по реке, оставляя белый змеистый след за собою между темными волнами; весла, будто крылья черной птицы, махали по обеим сторонам их лодки; они оба сидели рядом, и по веслу было в руке каждого; студеная влага с легким шумом всплескивала, порою озаряясь фосфорическим блеском; и потом уступала, оставляя быстрые круги, которые постепенно исчезали в темноте; — на западе была еще красная черта, граница дня и ночи; зарница, как алмаз, отделялась на синем своде, и свежая роса уж падала на опустелый берег <Суры>; — мирные плаватели, посреди усыпленной природы, не думая о будущем, шутили меж собою; иногда Юрий каким-нибудь движением заставлял колебаться лодку, чтоб рассердить, испугать свою подругу; но она умела отомстить за это невинное коварство; неприметно гребла в противную сторону, так что все его усилия делались тщетны, и челнок останавливался, вертелся… смех, ласки, детские опасения, всё так отзывалось чистотой души, что если б демон захотел искушать их, то не выбрал бы эту минуту...
Неточные совпадения
Грудь, шея и плечи заключились в те прекрасные границы, которые назначены вполне развившейся красоте; волосы, которые прежде разносились легкими
кудрями по лицу ее, теперь обратились в
густую роскошную косу, часть которой была подобрана, а часть разбросалась по всей длине руки и тонкими, длинными, прекрасно согнутыми волосами упадала на грудь.
Вот тут, под окном, коренастый лопух лезет из
густой травы, над ним вытягивает зоря свой сочный стебель, богородицыны слезки еще выше выкидывают свои розовые
кудри; а там, дальше, в полях, лоснится рожь, и овес уже пошел в трубочку, и ширится во всю ширину свою каждый лист на каждом дереве, каждая травка на своем стебле.
Прелестные русые
кудри вились и
густыми локонами падали на плечи, открывая только с боков античную белую шею; по лицу проступал легкий пушок, обозначалась небольшая раздваивающаяся бородка, и над верхней губою вились тоненькие усики.
В это время два всадника показались на улице. Один из них, в кармазинном кафтане с золотыми кистями и в белой парчовой шапке, из-под которой вилися
густые русые
кудри, обратился к другому всаднику.
Сам дядя сильно постарел, весь загрязнился, облез и обмяк. Его веселые
кудри сильно поредели, уши оттопырились, на белках глаз и в сафьяновой коже бритых щек явилась
густая сеть красных жилок. Говорил он шутливо, но казалось, что во рту у него что-то лежит и мешает языку, хотя зубы его были целы.
Вадим с непонятным спокойствием рассматривал речные травы и
густой хмель, который яркими, зелеными
кудрями висел с глинистого берега.
Она подходит ближе и смотрит на царя с трепетом и с восхищением. Невыразимо прекрасно ее смуглое и яркое лицо. Тяжелые,
густые темно-рыжие волосы, в которые она воткнула два цветка алого мака, упругими бесчисленными
кудрями покрывают ее плечи, и разбегаются по спине, и пламенеют, пронзенные лучами солнца, как золотой пурпур. Самодельное ожерелье из каких-то красных сухих ягод трогательно и невинно обвивает в два раза ее темную, высокую, тонкую шею.
В этой большой партии в числе множества всякого народа в женском отделении были два очень интересные лица: одна-солдатка Фиона из Ярославля, такая чудесная, роскошная женщина, высокого роста, с
густою черною косою и томными карими глазами, как таинственной фатой завешенными
густыми ресницами; а другая — семнадцатилетняя востролиценькая блондиночка с нежно-розовой кожей, крошечным ротиком, ямочками на свежих щечках и золотисто-русыми
кудрями, капризно выбегавшими на лоб из-под арестантской пестрядинной повязки.
Марья Павловна хотела оттолкнуть его; но руки ее замерли на
густых его
кудрях, и она, с улыбкой замешательства, уронила голову на грудь…
Но у Коновалова не было шрама от правого виска к переносью, рассекавшего высокий лоб этого парня; волосы Коновалова были светлее и не вились такими мелкими
кудрями, как у этого; у Коновалова была красивая широкая борода, этот же брился и носил
густые усы концами книзу, как хохол.
А за нею по пятам плыл удалой молодец Лойко Зобар; его лицо завесили пряди
густых черных
кудрей, и из-под них капали частые, холодные и крупные слезы…
— Да, Израэл не лжет! Я готова подтвердить это клятвой! — пылко воскликнула зеленоглазая девочка, тряхнув
густыми стрижеными
кудрями. — Вы сидели у второго стола, когда она подошла к вам, и читали газету. Израэл спросила: «Могу я навестить свою сестру?» Вы ответили: «Ступайте!» Ей Богу же, это правда. Честное слово!
Куда делись
густые черные
кудри?
Мне снилось, будто Филипп Кольберг, высокий, чрезвычайно стройный и сильный человек с длинными темно-русыми
кудрями, огромными
густыми усами и
густой же длинной эспаньолеткой, смотрел на меня умными, энергическими, как небо голубыми глазами — и, сжимая мою руку, говорил...
Да, уж было поздно. Видели, как прискакал к своим царевич Даньяр; слышали, как он сердился на них и отдал грозный приказ докончить несчастную жертву; видели, как татаре повлекли Антона с берега под мост, на лед замерзшей реки, видели, как Антон поклонился народу, освобожденный от уз, перекрестился, прижал что-то к груди своей и как потом татарин… поднял высоко, торжественно за
густые, светлые
кудри беловосковую голову…
С правой руки его спала меховая рукавица, и тонкие, изящные пальцы, хотя и покрытые слоем грязи, красноречиво говорили о его происхождении. Из-под уродливой меховой шапки, носящей местное название треуха, выбивались шелковистые черные
кудри; такие же всклокоченные усы и борода обрамляли интеллигентное, умное, энергичное лицо с нежными, аристократическими чертами. Глаза были закрыты, и
густые, длинные ресницы оттеняли ушедшие от худобы лица вглубь глазные впадины. На вид ему казалось не более тридцати лет.
Лицо его было некрасиво, но на нем лежала печать какой-то бесшабашной удали, которая выражалась и в насмешливом складе губ, красневших из-под русых усов и небольшой окладистой бородки, и во всей его прямой, даже почти выгнутой назад фигуре, в гордо поднятой голове с целою шапкой
густых волос, вьющихся в
кудри.
Младая Минвана
Красой озаряла родительский дом;
Как зыби тумана,
Зарею златимы над свежим холмом,
Так
кудри густыеС главы молодой
На перси младые,
Вияся, бежали струей золотой.